Бить или не быть, вот в чем вопрос

Там, где правили цари, монотеизма не было. А там, где сложился монотеизм, не было царей.


Григорий Померанц. Записки гадкого утенка



Когда он удалился, мы сидели друг напротив друга в молчании… 
с неловким чувством, которое может возникнуть, когда единственный 
пассажир, с которым ты едешь в купе, оказывается сумасшедшим.


Фридрих Рек-Маллечевен. Дневник отчаявшегося

Притеснения и преследования религиозных деятелей и верующих в Беларуси к началу марта 2024 года воспринимаются как нечто рутинное. Как выражается современная молодежь, «не цепляет». Так происходит всегда, когда террор поставлен на поток. У людей накапливается элементарная усталость от плохих новостей. 

Вот в Новолукомле в очередной раз задерживают пастора протестантской церкви Александра Зарецкого — рутина. Задержана и сидит в тюрьме католическая христианка, журналистка Оксана Ючкович — рутина. После очередных 15 суток православному священнику Игорю Ковальчуку удалось покинуть Беларусь, так как против него начато новое дело. О простых верующих, сидящих в тюрьмах после 2020 года, не помнит никто, кроме членов их семей и правозащитников. 

Что произошло за эти несколько лет с религиозными общинами в Беларуси? 

Первое, что очевидно, государство и спецслужбы Беларуси взяли под контроль все сколь-нибудь значимые церкви и религиозные организации в Беларуси. Если еще в 2020 и 2021 годах религиозные деятели подвергались преследованию и это считалось непопулярной мерой, событием, то сейчас это дело обычное. В стране, где набирает обороты диктатура, может быть только один идеологический институт, один бог (верховный бог). Сегодня ни статус религиозного лидера, ни конфессия, к которой он принадлежит, не имеют значения. Епископ, священник, пастор, прихожанка, 76-летний пенсионер — неважно. Сядут или будут оштрафованы все. Если удастся сломать человека, то вы еще сможете увидеть «покаянное видео» на провластных телеграм-каналах. Религиозной свободы в Беларуси при диктаторе Лукашенко больше нет и быть не может. Он решает, когда дышать, а когда не дышать. 

Второе, что также находится на поверхности, — это появление «провластной» церкви. Белорусская православная церковь имеет негласное, но признаваемое и очевидное для всех привилегированное положение «при дворе». Это стало возможным после планомерной, успешной борьбы с любой внешней нелояльностью к власти внутри самой православной церкви. Сделано это было в первую очередь руками самих же лидеров церкви. Возможно, как акт доброй воли. Митрополит Минский и Заславский Вениамин (Виталий Тупеко) убрал всех «бунтарей» с их приходов. В лучшем случае они «доживают» в маленьких и забытых всеми церквях, кто-то ушел за штат, кто-то уехал. Митрополит, по чьим доносам судили в Беларуси людей, не особенно переживает за свой имидж, когда, будучи «духовным отцом» белорусского православия, разрушает жизни неугодных власти священников, ломает приходскую жизнь. Собственно, «новосергианство». Главный нарратив белорусского православия после «крещения» в событиях 2020 года — это безусловное принятие авторитета православных лидеров, подчинение и послушание им. А сами «авторитеты» из кожи вон лезут, чтобы доказать свою лояльность диктатору Лукашенко.

Если раньше, начиная расправу над покойным архиепископом Гродненским Артемием (Кищенко) и его наследием, все в один голос твердили «церковь вне политики», то сейчас новый архиепископ Гродненский Антоний (Денис Доронин) позирует перед камерами государственных СМИ, рекламируя «Единый день голосования». И вполне возможно, что делает это совершенно искренне. Ну и что, что в тюрьмах тысячи людей, ну и что, что «мы» поддерживаем убийство украинцев, ведь эта власть сделала возможным, чтобы такие люди как Виталий Тупеко и Денис Доронин стали «нашим всем». Благодаря этому новому союзу диктатуры и русского православия рождаются «больные» дети. Не христианское учение, а лояльность государству является основой «процветания» церкви. Белорусская православная церковь стала чем-то вроде «министерства религий» сродни одному из министерств из романа Оруэлла «1984».

Что в такой ситуации в современной Беларуси обнадеживает, а что печалит?

Обнадеживает то, что «голос церкви» не имеет реального влияния на молодежь и людей. Эта церковь была создана Лукашенко как декорация для картинки в телевизоре, у нее нет цели по-настоящему влиять на общество. Да и нет возможностей это делать. То есть эта религия держится на поколении людей, удачно сменивших коммунизм на православие, людей, как правило, старше сорока лет в большинстве случаев, не сильно обременяющих себя религиозным образованием. Такая удобная и телевизионная религия не способна изменять людей, она создана, чтобы славить диктатора и отвлекать внимание от страданий белорусского народа. Поэтому большинство епархиальных и приходских сайтов БПЦ забиты никому не интересными новостями типа «священник посетил гимназию», «священник освятил машину МЧС». Жизнь приходится придумывать, раскручивать. Но нужно отметить, что большое количество белорусов понимают, что, чего бы не говорил с кафедры митрополит Вениамин, но война — это плохо, убийство и пытки — это ужасно. Авторитет церкви равен нулю, а это значит, что эта новая религия служения «кесарю и богу» не пойдет дальше.

Грусть вызывает тот факт, что духовенство Белорусской православной церкви не прошло экзамен на человечность и достоинство. Не было массовых уходов за штат, не было массовых попыток найти себя в другой юрисдикции, не было громких попыток отстоять правду хотя бы внутри церкви, даже понимая безнадежность этого. Большинство предпочло остаться частью церкви, открыто поддерживающей убийство и войну в Украине, покрывающей пытки и диктатуру на родине, лишь бы сохранить свои источники к существованию. И это вызывает печаль, потому что, несмотря на наличие в БПЦ талантливых людей, эти таланты для новых поколений уже никакого значения не имеют. В этом смысле ради своей веры никто своим благополучием жертвовать не стал (за исключением исключений). Разве это дело — становиться таксистом или плиточником, когда всю жизнь у алтаря? Проще разыгрывать диссидентство на кухнях в узком кругу. Грустно, что новым поколениям белорусов говорить о правде некому. 

Тем не менее нужно всегда помнить, что все в этом мире конечно, в отличие от мира другого. Исчезают империи, меняются границы, появляются новые герои, меняются лидеры, но в этих «тектонических» сдвигах всего важно не потерять себя и остаться пусть очень маленьким, но, насколько это возможно, порядочным человеком. И те тысячи людей, которые томятся в белорусских тюрьмах по придуманным преступлениям, напоминают нам, что это возможно.